1856
Советский плакат
Революция имеет дваизмерения —Революция имеет дваизмерения —Революция имеет дваизмерения —длину и ширину, но не имеет третьего — глубины. И вот по этому качеству она никогда не будет иметь спелого, вкусного плода, никогда не «завершится»
длину и ширину, но не имеет третьего — глубины. И вот по этому качеству она никогда не будет иметь спелого, вкусного плода, никогда не «завершится»
«Опавшие листья. Короб второй»,
1915 год
Его называли антихристом, клеймили как циника, антисемита и развратителя нравов. Он был философом без философской доктрины, писателем без романов, учителем без учеников. Он не любил Льва Толстого и Владимира Соловьева, критиковал Николая Чернышевского и революционное направление в русской литературе, воевал с наследием Николая Гоголя и преклонялся перед Михаилом Лермонтовым и Федором Достоевским.
Купчиха за чаем
Кроме русских, единственно и исключительно русских, мне вообще никто
Кроме русских, единственно и исключительно русских, мне вообще никто
не нужен,не мили не интересенне нужен,не мили не интересенне нужен,не мили не интересен
«Опавшие листья. Короб второй»,
1915 год
Василий Розанов проповедовал плотскую любовь и отрицал христианский аскетизм. Всю свою жизнь он воспевал бытовое и отстаивал приоритет частной жизни над Вечностью, противостоял догматике и бюрократизации русской жизни, критиковал революционеров, балансировал на грани приличия в интимных откровениях о себе и утвердил в литературе новый уникальный жанр — сугубо личностный.
Вступление. 1905 год. Москва
Смерть сильнее всего на этой планете. Есть ли душа? Есть ли загробная жизнь?
Смерть сильнее всего на этой планете. Есть ли душа? Есть ли загробная жизнь?
Вот этоважнее всехреволюций!Вот этоважнее всехреволюций!Вот этоважнее всехреволюций!
«Апокалипсис нашего времени»,
1918 год
В основе творчества Василия Розанова — непреодолимая воля к метафизическим поискам. Он жил словом и мыслью, горевал о русской жизни и страдал от неизбежности смерти, а на изломе старого русского уклада во время революционных событий пытался отыскать Бога в мире и человеке. О философском наследии Василия Розанова и его современном значении